Граффити и стрит-арт

Граффити, по сути своей, не является ни активным увлечением, ни релаксационным. Отчасти – в результате постоянных конфликтов райтеров (так называются рисующие на стенах мастера) с государством и между собой, граффити можно отнести к играм на выживание. Однако, учитывая тенденции к постепенной коммерциализации стрит-арта, его всё чаще называют искусством, а райтеров – соответственно – художниками.



Карьера уличного художника обычно начинается с несложного хобби: тегов – коротеньких подписей в духе «Здесь был Вася». Непонятный зуд к оставлению такого рода изображений начинается ещё с эпохи неандертальцев с их наскальными рисунками. Только, в отличие от пещерного человека, для которого всё это служило частью магического ритуала, современный любитель граффити стоит ближе к древним римлянам и эллинам, которые нередко выцарапывали на стенах домов и памятников политические карикатуры.



Тем не менее, райтеры нашего времени довольно-таки быстро решили, что одних надписей, пусть даже с политической подоплёкой, для привлечения общественного внимания недостаточно. Да, расписаться на стене аэрозолью из продающегося в каждом магазине для художников баллончика с краской (иногда даже через трафарет – так получается быстрее, а вероятность попасться в руки полицейских уменьшается), - очень просто.



Но и скучно. Даже при том, что теги обретали новые цветовые гаммы и стили, усложнялись до степени полной неразборчивости текста, художеством их вряд ли можно было назвать. Судите сами: правы были городские власти или нет, когда называли расписанную подобным образом стенку метро или вагона поезда паразитирующей грязью, а райтеров – вандалами.



Поскольку оставить след в истории всё же хотелось, теггинг сменился вначале простенькими, а потом всё более сложными рисунками с авторскими инициалами («троу-апами», «кусками» и «блоками»). Изображали всё подряд: символику любимых групп и футбольных команд…



…героев мультфильмов и фильмов…



…и, разумеется, даже среди райтеров по-прежнему находились политически активные мастера, которые оставили после себя настоящий памятник послевоенной эпохи – разрисованную Берлинскую стену.



И, наконец, в 90-х и 2000-х годах, граффити доросло до стрит-арта, т.е. уличного искусства. Чем красивее и совершеннее были изображения, тем меньше прочие городские жители хотели от них избавляться.



Продавцы магазинчиков и киосков оставляли или разрешали расписывать стены в надежде на то, что покупатели будут обращать на них больше внимания – то есть прибыль от продажи товаров неминуемо возрастёт.



С той же целью организаторы концертов и фестивалей соглашались на роспись стадиона фанатами.

Началась коммерциализация, которая, с одной стороны, способствовала усложнению картин – а с другой, вызывала недовольство тех мастеров стрит-арта, которые хотели просто получить право на свободное рисование, не впадая при этом в зависимость от мира моды и игровых корпораций.



Как бы там ни было, к нашему времени стрит-арт тоже перешёл в режим 3-D: он стал трёхмерным. Объёмные картины появились не только на стенах домов, но и на асфальте. Всё чаще уличным художникам удавалось договориться с мэром на проведение фестивалей граффити. Всё больше картин сохранялось нетронутыми. А те, что закрашивались, хранились в Интернете.



В наши дни наибольшую популярность обрели райтеры, сумевшие вписать спрей-арт в экстерьер. Ценятся художественность исполнения и остроумие, вызывающее улыбки у прохожих. Ярким представителем такого рода искусства можно назвать неуловимого Бэнкси, чьи картины отличаются дерзостью, романтизмом и некоторой склонностью к политиканству. Благодаря неуловимости этого уличного художника, многие полагают, что от его имени действует целая команда райтеров.