Дело о ядах

Как уже упоминалось в статье о том, почему казни отравлением не существует, обращались к этому способу устранения противника лишь сильные мира сего, поскольку закулисная борьба требовала действий тихих и незаметных – политических. Интриги и использование ядов подходили под это описание как нельзя лучше.

Особый размах отравительство приобрело в 16-ом веке, во Франции, с подачи маркизы де Бренвилье. Она оказалась именно той ниточкой, потянув за которую, начальник парижской полиции Габриэль Николя де ля Рейни обнаружил целый клубок связанных с применением ядов преступлений. А главное, практически за всеми угадывалась зловещая тень тогдашнего премьер-министра Кольбера.

Изначальной целью Кольбера являлась борьба с военным министром, Лувуа, и с теми придворными, которые были на его стороне. Однако неизбежное существование любовниц у высоких сановников вместе с одновременным распространением дьяволопоклонничества привели к тому, что травить стали и за пределами королевского двора – некоторые, как Мари-Мадлен де Бренвилье, занимались этим ради игры, богатства и любви к власти, подмешивая яды в пищу обычным людям, нелюбимым отцам и мужьям. Другие устраивали чёрные мессы для того, чтобы, принеся в жертву младенца, получить заветный флакончик с государевой милостью, повышением по службе, и т.д. Яды таким фрейлинам, военным и даже представителям религии служили как для избавления от неугодных, так и для устранения угрозы – они не могли позволить себе оказаться раскрытыми, слишком чудовищны, по сути своей, были их деяния.

Производительницей ядов, как установил Рейни, оказалась некая Монвуазен, торговка зельями: она продавала различные яды супругам и любовницам версальских придворных. В числе покупателей под пытками Монвуазен назвала такие имена, как мадам де Вивон, графиня Суассонская (позже подозревалась в отравлении испанской королевы – Марии-Луизы), мадам де Монтеспан, маршал Люксембурга, аббат Гибур, герцогиня Бульонская, и т.д.

Несмотря на то, что в 1680-ом году производительницу ядов приговорили к сожжению на костре на Гревской площади, обвиняемыми по её делу проходили 400 человек. По приказу короля, наказания избежала лишь его фаворитка и мать младших детей, мадам де Монтеспан. Остальные высокие сановники и сановницы подверглись опале: в основном, удалению со двора. Им специальным королевским указом повелевалось отныне безвыездно проживать в собственных своих владениях, без возможности вернуться. Вероятно, позднее именно из этого события, официально известного как последствия «Дела о ядах», придумали историю Железной Маски.